2 нояб. 2012 г.
Home »
» Социальный аспект
Социальный аспект
Межличностное взаимодействие предполагает те точки человеческого бы¬тия, где неминуемо пересекаются культурные ценности, а также социальные ин¬тересы индивида. Межличностное взаимодействие, реализуясь в социальных си¬туациях, регулируется в данном обществе определенными конвенциями. Инди¬вид, субъект не существует вне определенной социальной общности и, будучи включенным в социальную коммуникацию, он несет в себе множество клановых интересов и устремлений - от государственных и классовых, до семейных и диадных.
Если говорить только о произнесении лжи, т.е. о коммуникативном обще¬нии, то последнее является видом социальной деятельности, которое регламен¬тируется правилами, сходными с правилами, регулирующими социальное пове¬дение в целом. С другой стороны, транслируемые культурные ценности искажа¬ются, извращаются обществом в угоду клановым интересам, а так как субъект, индивид есть часть своего сообщества, подчиняющаяся его законам, нормам, доктрине, то он становится проводником или адептом его нормативного воздейст¬вия, механически включенным в социум. Так, в обществе действуют так называемые культурные правила поведения (display rules - термин Экмана), в не¬гласное соглашение которых оказываются вовлеченными все члены данного со¬циального класса, культуры или субкультуры, продуценты и реципиенты. К при¬меру, белый мужчина среднего класса, городской житель Соединенных штатов Америки следует правилам (display rules) не показывать страх публично. Их женская половина в роли дозамужней женщины следует правилам (display rules) не показывать гнев публично. (...) Будучи однажды изучены, эти правила дейст¬вуют как привычки, варьируясь от культуры к культуре (Ekman, Friesen, 1975: 137-138). Не следование предписанным в обществе правилам оценивается нега¬тивно его членами, что находит отражение в художественных произведениях:
Противный этот Загоруйко. Что думает, то и говорит, хотя воспитание дано человеку именно для того, чтобы скрывать свои истинные чувства. В том случае, когда они неуместны (Токарева, НО).
Таким образом, общество запрещает публичное выражение некой инстинктивно проявляемой эмоции и/или требует замены экспликации одной эмоции на экспликацию другой. К примеру, проигравшие в конкурсе красоты должны скрыть страдание и показать по крайней мере легкое счастье. «В момент перед объявлением ведущего все участники, боясь разочарования, концентри¬руются не на слезах, а на улыбке» (Ekman, 1975: 138).
Мы исходим из того, что изучение социального контекста включает много факторов: схему речевой ситуации с учетом характеристик участников (см. 3.3. настоящей главы), их предшествующего и последующего поведения, поведения наблюдателей, целей и средств, места и времени общения, т.е. всю социальную схему, а также статусно-ролевые отношения интерактантов и все те социальные нормы, которые приводят к взаимному ожиданию поведения, проявления той или иной эмоции.
В связи с этим, социальное пространство лжи и обмана измеримо в двух плоскостях, что соответствует двум существующим точкам зрения относительно источника лжи. Первое мнение определяет ложь как любое действие для других. «В минуту, когда к нашему поведению кто-то приглядывается, мы волей-неволей приспосабливаемся к наблюдающим за нами глазами и уже все, что бы мы ни делали, перестает быть правдой. Иметь зрителей, думать о зрителях - значит жить во лжи» (Кундера, 1992: 51). Таким образом, фактор третьего молчаливого лица/зрителей (или bystanders) оказывается немаловажным в контексте рассмот¬рения социального аспекта лжи/обмана.
Другим социальным измерением лжи является точка зрения, утверждаю¬щая, что главный источник лжи заключается в разделении жизни на частную и общественную сферу. Эксплуатацией этой точки зрения служит разграничение, по Н.А.Бердяеву, природно-бессознательного как правды и цивилизованного-сознательного как лжи (Бердяев, 1990: 92), а также утверждение одного из веду¬щих американских социологов проф. Эрвинга Гоффмана, что «никто никогда не говорит правду», основанное на тезисе, что общественная жизнь представляет собой «исполнение каждым из нас предписанных и освоенных ролей» (цит. по: Экман, 1993: 20-21). Цивилизованная природа лжи/обмана, таким образом, - в научении, поощрении и принуждении человека скрывать чувства, эмоции и настрое¬ния. И, как цитирует китайские рукописи известный китаевед Харро фон Зенгер, «чем цивилизованнее общество, тем больше в нем место занимают ложь и обман» (цит. по: Щербатых, 1997: 10). Следовательно, умение скрывать чувства приобретает семиотический знаковый характер, отличающий цивилизованного человека от дикаря в контексте межличностного и социального взаимодействия. Об этом дифференцирующем признаке упоминает Киплинг в рассказе «Лиспет»: «Being a savage by birth, she took no trouble to hide her feelings» (Kipling). Речь идет о Лиспет, которая не старалась скрыть своих чувств, поскольку была дикар¬кой по рождению.
Социальная природа лжи проявляется и в имидже, как целенаправленно формируемом образном представлении (см. 1.4. данной главы), а также в наме¬ренной стилизации, «симуляции» более высокого социального статуса нежели реально существующий, которая может выявляться, по мнению В.И.Карасика, в гиперкорректном произношении и использовании претенциозных выражений (Карасик, 1992: 5).
Итак, именно общество создает необходимые предпосылки для лжи и об¬мана, санкционирует и легализует известную долю лжи, нормирует ее, поощряет ложь, наконец, изобретает и демонстрирует новые способы лжи, подавая пример для реализации подобного в контексте межличностного взаимодействия. Как пишет М.М.Бахтин, «нет еще формы силы (могущества, власти) без необходи¬мого ингредиента лжи» (Бахтин, 1996: 70).
Далее, для адекватного понимания феноменов лжи и обмана нам представляется важным обращение к основным моментам в психологии обсуждаемых феноменов.
0 коммент.:
Отправить комментарий