Исторические особенности семейной социализации.

В наше время с семьёй у нас неблагополучно. Внутри семьи возникают постоянные конфликты между родителями и детьми, младшими и старшими, конфликты между «старым» поколением и «новым». И это не для кого не секрет. В чем же причина этого? Есть мнение, что все это происходит из-за неправильного воспитания подрастающего поколения. Вот в прежние времена всё было понятно. Молодёжь повторяла путь, пройденный своими родителями. Воспитание шло по определённой системе. Родители воспитывали детей так, как воспитывали их. Сейчас всё меняется. Молодое поколение, фактически, воспитывает себя само. Ему предоставлена полная свобода выбора. У современной молодёжи совсем другие ценности, другие моральные установки. Раньше, увидев на улице панка или хиппи родители показывали на него пальцем и говорили своим детям, что так делать нельзя. Сейчас же это совсем обычное дело. Хотя и до сих пор сохранились такие семьи, где воспитание идёт по системе «как меня, так и я», т.е. родители воспитывают своих детей так, как воспитывали их самих. И, естественно, такие семьи преобладают, их гораздо больше. Наверное, это идёт от нашей «переходной» жизни. Мы ещё не вышли из прежнего состояния, но ещё и не вошли в новое. В тоже время нельзя говорить только о воспитании. На мой взгляд, в данном случаи нужно использовать более широкое понятие – семейная социализация. Для того чтобы перейти непосредственно к термину семейная социализация, нужно дать определение самому термину социализация. Социализация – это процесс приобщения к принятым в обществе и его подсистемах ценностям и нормам. В широком смысле слова социализация длится всю жизнь. В узком смысле – ограничивается периодом взросления личности до совершеннолетия. Семейная социализация понимается двояко: как, с одной стороны, подготовка к будущим семейным ролям и, с другой стороны – как влияние, оказываемое семьей на формирование социаль-но-компетентной, зрелой личности. Семья оказывает социализирующее воздействие на личность посредством нормативного и информационного влияния. С моей точки зрения данная тема представляет большой интерес. С переходом к ка-питалистическому развитию страны она стала ещё более актуальной. Появились новые явления, как в жизни общества, так и в жизни семьи. Нельзя отрицать, что развитие моло-дого поколения идёт по новому пути. В XX веке уменьшение воспитательной роли семьи обнаружилось в индустриаль-ных, развитых странах в связи с кризисом семьи и семейного образа жизни в ходе опреде-ленных процессов: 1) процесс нуклеаризации – разъединения поколений в семье, распространения нуклеарной, двухпоколенной семьи, которая состоит из родителей и детей, при взрослении которых происходит их отдаление от родителей; 2) процесс конъюгализации – сведения единства семейной жизнедеятельности, единства «родства – родительства – супружества» к супружескому партнерству и сексу, то есть к таким отношениям, которые предполагают минимизацию родст-венно-родительских связей; 3) процесс индивидуализации – смещение центра общения с совместного супруже-ства на формы внесемейного и внесупружеского образа жизни. Во второй половине XX столетия система факторов, связанных с «модернизацией» индустриально развитых стран, привела к ряду негативных тенденций, свидетельствую-щих о глубоком кризисе института семьи. Социальный порядок устранил ценностные опоры семейного родительства, погасив стремления семьи к обзаведению несколькими детьми. Процессы семейного кризиса наблюдались в России с конца 60-х годов. Они наблю-даются и до сих пор. Рассматривая воспитательную роль семьи в России нельзя не учиты-вать общемировые тенденции ослабления института семьи. Но, анализ воспитательного воздействия российской семьи на новые поколения осложняется действием специфиче-ских факторов. Ускоренная урбанизация и индустриализация Российской Федерации привели к рез-кой деформации структуры семьи, к смене трехпоколенной сельской семьи семьей город-ской двухпоколенной. При этом ключевое значение имела поддерживаемая государством передача социализирующих функций семьи специализированным институтам воспитания и образования (детским дошкольным учреждениям, школам, интернатам и т.д.). Единый прежде семейный авторитет распался на ряд противоречащих друг другу «социализационных авторитетов», подвергся многоступенчатому расщеплению. В связи с этим создался постоянный источник конфликтной социализации молодежи, находящий разнообразные формы в соответствии с историческим временем и меняющимися усло-виями жизни. Проявление этой конфликтности можно увидеть в несогласованности вос-питательных действий - от нарушения социокультурного поведения до социальной пато-логии (бегство от своего Я, суицид, насилие, правонарушения). Криминальные формы конфликтной социализации принуждают к созданию учреждений повторной, принуди-тельно социализации несовершеннолетних. Все ныне известные заменители семейного воспитания являются целевыми, специа-лизирующимися на целях воспитания детей. Вокруг этих целей выстраивается функцио-нирование организаций с определенным уставом, штатом, что неизбежно приводит к по-явлению неформальных структур, которые противостоят формальной (в армии – «стари-ки» и «салаги»). Семейная социализация лишена этого противоборства формальных и неформальных структур, так как семья не является целевой формальной организацией и внутрисемейные роли включают в себя определенные права и обязанности по домохозяйству и семейному производству. Расщепление семейного авторитета обнаружилось первоначально в распаде расши-ренной семьи на ряд нуклеарных семей и при расколе авторитета главы расширенной се-мьи на ряд авторитетов глав нуклеарных семей. Миграция из деревень в города, в город-ские коммунальные квартиры способствовала разъединению взрослых детей и их родите-лей. Это способствовало нарушению семейной преемственности поколений, отдалению, изоляции новых поколений от старших. Урбанизация страны способствовала закреплению этой тенденции, новые города и поселки возникали вокруг строящихся заводов и комбинатов. Жилищная стесненность на-рушила семейно-родственные связи, оставляя нуклеарную семью в окружении «чужих» людей. Это резко контрастирует с интенсивностью семейно-родственных и соседских контактов на селе, где все знают друг друга. Город, приучая людей к постоянным контак-там в транспорте, магазине, создает фон отчуждения людей друг от друга, феномен отсут-ствия людей при их соприкосновении. Эта городская особенность психологически весьма опасна как основа и для криминального поведения. Только социально-психологические особенности семьи позволяют сформировать у личности способности переключения с ко-да обезличенного взаимодействия на код личностного общения без каких-либо отклоне-ний от общепринятых норм. Раскол семейного авторитета, особенно резкий в городских семьях, усугубляет для подрастающих поколений тенденцию к девиантности поведения среди «чужих». Раскол семейного авторитета происходит также при разрушении семейного произ-водства как арены совместной деятельности родителей и детей, как арены трудового вос-питания и формирования семейных династий по профессиональной их ориентации. В се-мейном домопроизводстве никто не чувствует себя батраком, наемником, а семейный ав-торитет родителей укрепляется благодаря их профессиональному мастерству, передавае-мому в процессе обучения. Отсутствие у семьи общесемейного дела лишает членов семьи чувства хозяина своей жизни, самоуважения и достоинства. Только родители, имеющие свободные профессии, занимающиеся творчеством в стенах дома, способны передать по наследству свои профессиональные знания, навыки – только немногие в условиях капита-листического наемничества способны создавать семейные династии артистов, художни-ков, писателей, музыкантов. Эти немногочисленные исключения подтверждают огромное значение совместного общесемейного дела родителей и детей как ведущего фактора пол-ноценной социализации потомства и поддержания высокой планки семейного авторитета. Еще один момент, связанный с нарушением семейного производства капиталисти-ческой индустриализацией – удлинение периода социализации. Многие считают социали-зацию молодежи до 25 лет признаком прогресса, в связи с этим трудовое воспитание де-тей встречается в штыки, объявляется эксплуатацией детей. Здесь корни запретов труда несовершеннолетних даже вместе с родителями, поскольку труд изначально мыслится внесемейным и является таковым. В результате родителям оставляется возможность про-явить себя в качестве воспитателей не в серьезном деле, а во время отдыха, туризма. Затя-гивание учебы и ученичества без настоящего труда ставит подростков в положение недов-зрослых, социально не признаваемых взрослыми людей. Отсрочка социального признания резко противостоит процессу акселерации – ускоренного развития физического и полово-го воспитания. Отсюда идет нагромождение острых социальных проблем материнства не-совершеннолетних, сексуальной вседозволенности, групповой секс. Ранние браки как по-пытка приобретения статуса социализированной взрослости в период затянувшегося уче-ничества и, как следствие, - рост разводимости из-за социальной неготовности к роди-тельским ролям – все это следствие разрыва между социальной и физической зрелостью, удлинения социализационного периода в связи с развалом семейного авторитета по при-чине краха семейного производства. Индустриализация и вовлечение женщин в систему государственного производства ведут к еще одной разновидности дробления семейного авторитета. Занятость женщин-матерей вне дома ставит матерей и отцов в положение конкурентов. Взамен взаимно до-полняющих друг друга ролей матери и отца в системе семейного производства, взамен единства родительского авторитета и единства родительского влияния на детей и подро-стков, занятость женщин, понижающая уровень оплаты труда мужчин, привела к конку-ренции мужей и жен на рынке труда. Подобная конфликтность не могла не сказаться и на семейных отношениях отцов и матерей, что и является причиной роста разводов. Общий семейный авторитет был раздроблен на два родительских авторитета, находящихся в про-тивостоянии. Более того, произошло снижение авторитета отца, и усиление авторитета матери. Вовлечение женщин в производство происходило в условиях существования социо-культурных норм разделения мужских и женских обязанностей. Крах семейного произ-водства коснулся прежде всего мужчин, урбанизация закрепила исчезновение тех видов домашнего труда, которые выполнялись мужчинами. Но за женщинами остались их преж-ние домашние роли, теснее всего связанные с функцией материнства. Отсюда доминиро-вание матери в домашнем хозяйстве и в семье, дополняемое большим времяпрепровожде-нием матери дома в связи со льготами, предоставляемыми матерям государством по уходу за детьми. Эти льготы породили своеобразную систему матриархата. Перекос семейного авторитета в сторону роли матери обусловлен также перевесом женских поколений над мужскими в первое послевоенное десятилетие. Распространение матерей-одиночек способствовало укреплению социального признания альтернативных семей с одним родителем, легитимности статуса матерей-одиночек. Таким образом, в течение нескольких десятилетий структура родительского автори-тета, присущая расширенной семье, радикально трансформировалась, сузившись до се-мейного авторитета нуклеарной семьи, к тому же лишенного трудового сотрудничества родителей и детей обремененного необходимостью длительной опеки в связи с затягива-нием периода социализации; наконец, зауженный авторитет семьи оказался раздроблен на два противоречащих друг другу авторитета отца и матери с усилением последнего. Ослабление родительского авторитета в результате передачи детей на время работы родителей вне дома в детсады-школы-училища-вузы и т.п. происходило в связи с внесе-мейными влияниями воспитателей на формирование личности ребенка. В этой ситуации дети лишаются не просто непосредственных контактов с родителями большую часть дня, они лишаются социализирующего влияния родителей в совместной деятельности с ними, влияния, которое замещается воспитателями и группами сверстников. Все целевые воспи-тательные учреждения в советскую эпоху осуществляли с помощью «парт-проф-комсомол-пионерорганизаций» единую политическую социализацию, которая могла и не совпадать с политическими ориентациями родителей или с их религиозными воззрениями. Спад рождаемости связан с тупиковыми, неразрешимыми проблемами родителей – рожать детей ради деторождения, или ради того, чтобы их пичкали чем-то чуждым посто-ронние люди? Из-за этого социальные и экономические мотивы рождения детей сошли на нет. Ведущим мотивом стало обзаведение малышом, маленьким, полностью зависимым от взрослых, искренне любящим родителей и послушным – в этом выразилось негативное отношение к последующим возрастным стадиям детей с их неподчинение старшим. В итоге – мало кто решается на трех и более детей в семье, вторым обзаводится лишь чет-верть, а первенец появляется как дань вступлению в брак. Политизации воспитания служили средства массовой информации, устная пропа-ганда, занятия в политкружках. В начале 90-х годов молодежь отвергла уготованную ей отцами и дедами систему, продемонстрировав отказ от стремления занять место старшего поколения, от социальной преемственности поколений. Причины этого многообразны. Но хочется особо отметить конфликтность социализации новых поколений. Разрушение семейной преемственности, согласованности ориентаций дедов-отцов-внуков прямо повлияло на крах социальной преемственности, советской модели социали-зации молодежи, не захотевшей идти по стопам старших поколений. Противоречивость и противоположность социализирующих авторитетов при уменьшении периода социализа-ции и ослаблении семейной социализации потомства – вот фон эклектической, фрагмен-тарной, дисфункциональной социализации. В этих условиях проблема полноценной со-циализации поколений, проблема органического замещения внешнего контроля внутрен-ним самоконтролем может решаться путем отхода от общественного в сторону групповых подростковых и молодежных субкультур. Занятость родителей и детей вне дома, ведущая к дефициту эмоционального контак-та между ними, толкает детей к поиску глубоко личных интимных отношений в нефор-мальных группах сверстников, возникающих в рамках целевых формальных воспитатель-ных учреждений и в территориальных объединениях по месту жительства. Разваливаю-щийся семейный авторитет компенсируется при этом авторитетом группы равных и авто-ритетом ее лидера. И вскоре эти группировки приобретают самостоятельную ценность в глазах их участников, все более закрепляя их отчуждение от семьи. Происходит переоценка референтных фигур, подростки прощаются с детством, с иллюзиями в отношении своих родителей, в дальнейшем эти субкультуры усиливают зна-чимость непосредственных контактов в группе. Неуверенность подростков, оторванных от семьи, перед ситуациями соперничества за лидерство среди ровесников сильнее притяги-вает их друг к другу по законам стаи – отсюда обязанность в соблюдении групповых принципов, нетерпимость к отклонениям от них. В группах ровесников процветает приверженность групповым ценностям, снимаю-щая проблему индивидуальной ответственности за групповые действия. Идет переадре-совка самоконтроля на уровень группового МЫ. Таким образом, вовлеченность в нефор-мальные группы сверстников ухудшает социализацию поколений. В Европе происходит тоже самое, что и в России. Проследить социокультурные мо-дели воспитания детей можно обратившись к таблице 2, на которой они представлены. (См. ПРИЛОЖЕНИЕ) Таким образом, здесь мы попытались выделить основные исторические особенности семейной социализации. Эти особенности присущи не только российской действительно-сти, но и многим западным. Единственное различие состоит в том, что на Западе этот процесс уже прошел, а мы лишь только находимся на уровне вхождения в капиталистиче-скую стадию развития, и поэтому у нас еще все впереди.