Общее понятие человека

Один древний мудрец сказал: для челове¬ка нет более интересного объекта, чем сам человек. Д. Дидро считал человека высшей ценностью, единст¬венным создателем всех достижений культуры на земле, разум¬ным центром вселенной, тем пунктом, от которого все должно исходить и к которому все должно возвращаться. Что же такое человек? На первый взгляд этот вопрос кажет¬ся до смешного простым: в самом деле. кто ж не знает, что та¬кое человек. Но в том-то все и дело, что то, что нам ближе всего. лучше всего знакомо, оказывается и самым сложным, как толь¬ко мы пытаемся заглянуть в глубины его сущности. И тут ока¬зывается, что загадочность этого явления становится тем боль¬ше, чем больше мы пытаемся проникнуть в нес. Однако бездон¬ность этой проблемы не отпугивает от нес, а притягивает как магнит. Какие бы науки ни занимались изучением человека, их ме¬тоды всегда направлены на «препарирование» его. Философия же всегда стремилась к постижению его целостности, прекрас¬но понимая, что простая сумма знаний частных паук о человеке не даст искомого образа, и потому всегда пыталась выработать собственные средства познания сущности человека и с их по-мощью выявить его место и значение в мире, его отношение к миру, его возможность «сделать» самого себя, то есть стать творцом собственной судьбы; Философскую программу можно коротко, сжато повторить вслед за Сократом: «Познай самого себя», в этом корень и стержень всех других философских проблем. История философии полна различных концепций сущности человека. В античной философской мысли он рассматривался преимущественно как часть космоса, как некий микрокосм, и своих человеческих проявлениях подчиненный высшему нача¬лу — судьбе. В системе христианского мировоззрения человек стал восприниматься как существо, в котором изначально не¬разрывно и противоречиво связаны две ипостаси: дух и тело. качественно противоположные друг другу как возвышенное и низменное. Поэтому Августин, например, представлял душу как независимую от тела и именно ее отождествлял с челове¬ком, а Фома Аквинский рассматривал человека как единство тела и души, как существо промежуточное между животными и ангелами. Плоть человеческая, с точки зрения христианст¬ва,— арена низменных страстей и желаний, порождение дьяво¬ла. Отсюда постоянное стремление человека к освобождению от дьявольских пут, стремление к постижению божественного све¬та истины. Этим обстоятельством и обусловлена специфика че¬ловеческого отношения к миру: здесь явно стремление не толь¬ко познать собственную сущность, сколько приобщиться к выс¬шей сущности — богу и тем самым обрести спасение в день страшного суда. Этому сознанию чужда мысль о конечности че-ловеческого бытия: вера в бессмертие души скрашивала зача¬стую суровое земное бытие. Философия нового времени, будучи по преимуществу идеа¬листической, видела в человеке (вслед за христианством) преж¬де всего его духовную сущность. Мы до сих пор черпаем из луч¬ших творений этого периода алмазные россыпи тончайших на¬блюдений над внутренней жизнью человеческого духа, над смыслом и формой операций человеческого разума, над тайны¬ми, сокрытыми в личностной глубине пружинами человеческой психики и деятельности. Естествознание, освободившись от идеологического диктата христианства, смогло создать непрев¬зойденные образцы натуралистических исследований природы человека. Но еще большей заслугой этого времени было безого¬ворочное признание автономии человеческого разума в деле по¬знания собственной сущности. Идеалистическая философия XIX — начала XX в. гипертрофировала духовное начало в человеке, сводя в одних случаях его сущность к рациональному началу, в других же, напротив,— к иррациональному. Хотя понимание действительной сущности человека часто уже просматривалось в различных теориях, бо¬лее или менее адекватно формулировалось теми или иными фи¬лософами, например Гегелем, который рассматривал индивида в контексте социально-исторического целого как продукт дея¬тельного взаимодействия, в котором происходит опредмечивание человеческой сущности и весь предметный мир вокруг чело¬века есть не что иное, как результат этого опредмечивания, все-таки целостного учения о человеке еще не было. Этот процесс в целом походил на состояние вулкана, готового к извержению, но еще медлящего, ждущего последних, решающих толчков внутренней энергии. Начиная с марксизма, человек становится в центр философского знания, от которого идут нити, связываю¬щие его через общество со всей необъятной Вселенной. Были заложены основные принципы диалектико-материалистической концепции человека, построение же гармоничного во всех отно¬шениях здания цельной философии человека— это в принципе незавершимый процесс в человеческом самопознании, ибо про¬явления человеческой сущности крайне многообразны — это и разум, и воля, и характер, и эмоции, и труд, и общение... Чело¬век думает, радуется, страдает, любит и ненавидит, постоянно к чему-то стремится, достигает желаемого и, не удовлетворяясь им, устремляется к новым целям и идеалам. Определяющим условием становления человека является труд, возникновение которого ознаменовало собой превраще¬ние животного предка в человека. В труде человек постоянно изменяет условия своего существования, преобразуя их в со¬ответствии со своими постоянно развивающимися потребностя¬ми, создает мир материальной и духовной культуры, которая творится человеком в той же мере, в какой сам человек форми¬руется культурой. Труд невозможен в единичном проявлении и с самого начала выступает как коллективный, социальный. Раз¬витие трудовой активности глобально изменило природную сущность предка человека. В социальном отношении труд по¬влек за собой формирование новых, социальных качеств чело¬века, как-то: язык, мышление, общение, убеждения, ценност¬ные ориентации, мировоззрение и др. В психологическом отно¬шении он имел своим следствием преобразование инстинктов в двух планах: в плане их подавления, торможения (подчинения контролю разума) и в плане их преобразования в новое качест¬венное состояние сугубо человеческой познавательной деятель¬ности — интуицию. Все это и означало появление нового биологического вида Homo sapiens, который с самого начала выступал в двух взаимосвязанных ипостасях — как человек разумный и как человек общественный. (Если глубоко вдуматься, то это, в сущности, од¬но и то же.) Подчеркивая универсальность социального начала в человеке, К. Маркс писал: «...сущность человека не есть абст¬ракт, присущий отдельному индивиду, В своей действительно¬сти она есть совокупность всех общественных отношений». Такое понимание человека подготовлялось уже в немецкой классической философии. И. Г. Фихте считал, например, что понятие человека относится не к единичному человеку, ибо та¬кового нельзя помыслить, а только к роду. Л. Фейербах, создав¬ший материалистическую концепцию философской антрополо¬гии, послужившую исходным началом для рассуждений Маркса о человеке, его сущности, тоже писал, что изолированного человека не существует. Понятие человека непременно предпола¬гает другого человека, или, точнее, других людей, и только в этом отношении человек есть человек в полном смысле этого слова . Все, чем обладает человек, чем он отличается от животных, является результатом его жизни в обществе. И это относится не только к опыту, который индивид приобретает в течение своей жизни. Ребенок появляется на свет уже со всем анатомо-физиологическим богатством, накопленным человечеством за прошедшие тысячелетия. При этом характерно, что ребенок, не впитавший в себя культуры общества, оказывается самым не-приспособленным к жизни из всех живых существ. Вне общест¬ва нельзя стать человеком. Известны случаи, когда в силу не¬счастных обстоятельств совсем маленькие дети попадали к жи¬вотным. И что же? Они не овладели ни прямой походкой, ни членораздельной речью, а произносимые ими звуки подражали звукам тех животных, среди которых они жили. Их мышление оказалось столь примитивным, что о нем можно говорить лишь с известной долей условности. Это — яркий пример того, что че¬ловек в собственном смысле слова есть как бы постоянно дейст¬вующий приемник и передатчик социальной информации, по¬нимаемой в самом широком смысле слова как способ деятель¬ности. «Индивид,— писал К. Маркс,— есть общественное су-щество. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, со¬вершаемого совместно с другими, проявления жизни.— являет¬ся проявлением и утверждением общественной жизни»". Сущ¬ность человека не абстрактна, как можно было бы думать, а конкретно-исторична, то есть содержание ее, оставаясь в прин¬ципе тем же социальным, изменяется в зависимости от конкрет¬ного содержания той или иной эпохи, формации, социально-культурного и культурно-бытового контекста и т. д. Однако на первом этапе рассмотрения личности ее индивидуальные мо¬менты необходимо отходят на второй план, главным же вопро¬сом остается выяснение универсальных ее свойств, с помощью которых можно было бы определить понятие человеческой лич¬ности как таковой. Исходным пунктом такого понимания является трактовка человека как субъекта и продукта трудовой деятельности, на основе которой формируются и развиваются социальные отношения. Не претендуя на статус определения, суммируем кратко его (человека) сущностные черты. Тогда мы можем сказать, что человек — это разумное существо, субъект труда, социальных отношений и общения. При этом подчеркивание в человеке его социальной природы не имеет в марксизме того упрощенного смысла, что будто бы только социальная среда формирует чело¬веческую личность. Социальное здесь понимается как альтер¬натива идеалистически-субъективистскому подходу к челове¬ку, абсолютизирующему его индивидуальные психологические особенности. Такое понятие социальности, будучи, с одной сто¬роны, альтернативой индивидуалистическим трактовкам, с дру¬гой — не отрицает биологического компонента в человеческой личности, также имеющего универсальный характер. То или иное гипертрофирование отдельных компонентов в структуре человеческой личности (по сути, в понимании чело¬века вообще как такового) имеет место в некоторых современ¬ных зарубежных философских концепциях человека, в частно¬сти во фрейдизме и экзистенциализме. Понимание человека в экзистенциализме кратко рассмотрено в гл. II. Сущность фрей¬дистского истолкования человека заключается в следующем. 3. Фрейд создал свою схему структуры психики (личности), разделив ее на три основных пласта. Самый нижний пласт и самый мощный, так называемое «Оно», находится за пределами сознания. Там хранятся прошлый опыт, различ¬ного рода биологические импульсивные влечения и страсти, неосознанные эмо¬ции. На этом массивном фундаменте бессознательного воздвигается сравнитель¬но небольшой этан; сознательного — того, с чем человек актуально имеет дело и чем постоянно оперирует. Это его «Я». И наконец, третий и последний этаж человеческого духа — «сверх-Я», нечто, находящееся над «Я», выработанное историей человечества и существующее в системе науки, морали, искусства, культуры. Это идеалы общества, социальные нормы, система всевозможных запретов и правил, иными словами, все то, что человек усваивает и с чем он вы¬нужден считаться. Главным стражем «Я» является нравственная сфера лично¬сти — «сверх-Я». В ответ на греховные неосознанные побуждения оно терзает «Я» упреками, чувством вины. Сама по себе фрейдовская схема структуры психики не лишена смысла, хо¬тя ее общая интерпретация и характеристика взаимоотношения составляющих ее сфер научно несостоятельны. В основе данной иерархии элементов духовной структуры личности лежит идея о первичности и управляющей роли бессозна¬тельного. Именно от «Оно» берет свое начало все, что именуется психическим. Именно эта сфера, подчиненная принципу наслаждения, оказывает решающее влияние на поведение человека, определяя его мысли и чувства, а через них и действия. Человек, по Фрейду,— машина, движимая относительно постоянным комплексом сексуальной энергии (либидо), безумящим душу эросом, постоян¬но пронзающим человека своими стрелами. Либидо подвержено болезненным напряжениям и разрядкам. Динамический механизм, ведущий от напряжения к высвобождению, от страдания к удовольствию, Фрейд назвал принципом удо¬вольствия. Ошибка Фрейда — не в постановке проблем, а в способе их решения. Положения фрейдизма находятся в явном противоре¬чии с данными науки. Человек — прежде всего сознательное существо: не только мышление, но и эмоции его пронизаны соз¬нанием. Конечно, в момент, когда он бросается на помощь дру¬гому, спасает утопающего, вытаскивает ребенка из огня, рискуя собственной жизнью, человек не думает о значимости своего по¬ступка, не рассчитывает, не обобщает, не размышляет — он действует мгновенно, под влиянием эмоций. Но сами эти эмоции исторически сформировались на почве коллективистских навы¬ков, разумных стремлений, трудовой взаимопомощи. Под эмо¬циональным порывом, казалось бы безотчетным, лежат глубо¬кие пласты «снятой» сознательной жизни.