Скульптура

Этрусский храм имел скульптурные убранства. Фронтоны храма заполняли фигуры божеств, но выполненные не в камне, а в глине (терракота). Края крыши украшали терракотовые маски: Медузы Гаргоны; Сатиров, Селенов и Менад, постоянных спутников бога Фуфлунса. Они ярко раскрашивались и были предназначены для того, чтобы оберегать внутренность храма от вторжения злых богов и демонов. Этрусские скульпторы любили работать в бронзе и глине. Их работы часто имели функциональное, то есть практическое значение. Они украшали зеркала, высокие фигурные светильники – канделябры, треножники-сосуды, подставки для чего угодно с основанием в виде трех ног. Известно, что в искусстве этрусков техника бронзового литья достигла высокого совершенства. Лучший памятник этрусской скульптуры – “Капитолийская волчица”, ставшая символом “вечного города” – Древнего Рима. Легенда о волчице, вскормившей близнецов Рема и Ромула – основателей города Рима, послужила темой для скульптурной группы. Этрусскому мастеру удалось воплотить в этом образе и грозное животное, и милосердную мать, вскормившей человека. У волчицы – втянутые бока и выступающие сквозь шкуру ребра, выразительная морда с оскаленной пастью и настороженными ушами, передние лапы упруго напряжены. Тонкой чеканкой нанесен орнаментальный рисунок гривы, передающий завитки шерсти. Но главное то, что мастер сумел показать духовную силу дикой природы. Этрусские скульпторы стремились не столько передать особенности строения человеческого тела, сколько эмоционально воздействовать на зрителя, чему способствовала яркая контрастная раскраска статуй. Терракотовые фигуры – воин, Аполлона из Вей, торс Геракла, скульптурное изображение супружеской четы на крышке саркофага – поражают своей жизненностью и внутренним динамизмом. От греков, видимо, заимствована характерная улыбка на лицах этрусских статуй – она сильно напоминает “архаическую” улыбку ранних греческих статуй. И все же эти расписные терракоты сохраняли присущие этрусским скульпторам черты лица – крупный нос, слегка раскосые миндалевидные глаза под тяжелыми веками, полные губы. Радостный взгляд, улыбки на лицах, оживленность всей фигуры – вот черты, которые отличают работы этрусских скульпторов в период расцвета искусства Этрурии. Жизнь была полна радостью и уверенностью в будущем счастливом существовании, и это отражалось в работах этрусских мастеров, даже украшающих гробницы. Была широко распространена скульптура, выполняющая функцию архитектурного декора. Примером может служить терракотовая статуя бога Аполлона, украшавшая верхний угол крыши храма в Вейях, которую, предположительно, выполнил мастер Вулка в 520-500 гг. до нашей эры. Это единственное имя известного этрусского скульптора, дошедшее до нас. Статуя Аполлона показывает человека, имеющего атлетическое сложение, которое угадывается сквозь тонкие одежды. Мастеру удалось передать стремительное движение. Фигура Аполлона полна силы, энергии и молодости, выражение лица наполнено светлой радостью, на губах застыла улыбка. Неизвестный мастер выполнил из известняка в середине 5 в. до нашей эры работу, получившую название “Мастер Матута”. Она являет собой извечную тему – матери и ребенка, самую светлую и проникновенную тему мира. Однако это изображение овеяно глубокой меланхолией. У этрусской матери нет больше жизненной силы и нет самого интереса к жизни, на руках у нее мертвый ребенок. “Мастер Матута” не просто группа, она служила урной для пепла. Мысль о загробной жизни у этрусков из радостной превратилась в грустную. 3 в. до нашей эры – время небывалого расцвета портретного искусства этрусков. Внимание скульпторов сосредоточилось на самом человеке и его характере, настроении, неповторимости черт лица. Пластические работы, украшающие этрусские гробницы уходящей эпохи, поражают своими некрасивыми лицами и безвольными позами, оплывшими телами. Но искусство портрета поднялось на столь высокую ступень, что в этих работах, отталкивающих своими внешними формами, уникальными и высокохудожественными были лица, в каждом из которых передан неповторимый душевный мир, во взглядах чувствовалось не только личная обреченность конкретного человека, но и обреченность существования самой Этрурии. Наступали последние столетия не только древнего мира – зримо подтверждались предсказания этрусских прорицателей о закате этрусков. Но на их землях силились римские ветераны, народы смешивались, этруски латинизировались и забыли свой язык. Со временем этруски смирились со своей судьбой, перестали воспринимать римлян, как завоевателей, и стали друг для друга просто согражданами одной страны. Пример этому – портрет оратора Авла Метелла, который был выполнен в бронзе неизвестным мастером после 89 года до нашей эры. Авл Метелл переходит границу эпох и народов. Он свидетельствует, что теперь нет побежденных и победителей, отныне Апеннины населяет единый римский народ.