Особенности употребления реалий в художественном произведении.

Исследование слов-реалий представляет большой интерес в связи с их ролью в художественном произведении. Национально-культурная семантика таких языковых единиц, встречающихся в произведении, позволяет проникнуть в культуру носителей языка, в их фоновые знания, обязательно присутствующие в сознании участников коммуникации и в значительной степени определяющие смысл высказывания. [72, с.5] Необходимо отметить, что вопрос о роли культурно-маркированной лексики в художественном тексте недостаточно рассмотрен в литературе и поэтому требует более детального исследования. «Когда читатель берет книгу, написанную на неродном для него языке, его первой заботой является понять значения слов, связать их в единый комплекс – предложение и усвоить сообщаемую автором информацию.» [35, с.186] На этом и кончается процесс непосредственного восприятия, если речь идет о научном тексте, который предназначен для того, чтобы передать информацию и который ничего кроме нее больше ни содержит. Предметом нашего рассмотрения служат художественные тексты. Когда читатель берет в руки художественное произведение, знание прямых значений отдельных слов, понимание смысла всего предложения или даже всех предложений еще не означает полноты восприятия. «Необходимо не только подобрать эквиваленты перевода, но и раскрыть национально-культурную семантику слова, описать его лексический фон, т.е. дать словарное отражение всего комплекса сведений, сопряженных с этим словом в массовом обыденном сознании носителей языка и, как правило, неизвестных за пределами данной культуры.» [72, с.7] В художественном произведении смысл слова, словосочетания, предложения не замыкается в их буквальном значении. Читателю следует соотнести определение какого-либо слова, приобретающее в повествовании различные коннотации, со всем строем образных средств автора, определить всю точность образа в применении к данному предмету или явлению. [35, с.186] Как отмечает Э. Медникова, «художественное произведение оказывает на читателя определенное воздействие, желаемый эффект именно тем, что содержание раскрываемости в новом ракурсе». [35, с.186] При этом писатель добивается особой образности, особой силы воздействия, не обязательно прибегая к необыкновенным метафорам или каким-либо иным стилистическим приемам, просто в общей структуре произведения то или иное слово, словосочетание, то или иное построение высказывания приобретает свой смысл, сообщает что-то, чего не может сообщить простая формальная совокупность тех же единиц вне данного произведения. Говоря иначе, «текст художественного произведения следует читать не только на семантическом, но и на более глубоком так называемом поэтическом уровне». [35, с.186] «Каждого писателя отличает особая интонация, особый эмоциональный ключ повествования». [15, с.3] В словесно–художественном творчестве каждый элемент приобретает смысл, обусловленный всем контекстом данного художественного произведения и, шире, культурой (т.е. опытом, мировоззрением, замыслом) автора. «Особенности и своеобразие художественной манеры Трумэна Капоте могут быть понятны и оценены лишь в тех случаях, если читатель соотнесет фактический текст с определенной внелингвистической ситуацией.» [35, с.186] И в этом ему помогут слова–реалии. Н.И. Паморозская считает, что слова– реалии можно рассматривать как одно из средств создания национально- исторического колорита, или, говоря иначе, культурного фона произведения. [43, с.59] Для читателей важна не только фабула романа, но и эпоха, в которой живут и действуют герои произведения. «Лингвострановедение обеспечивает решение целого ряда проблем, в частности, главной филологической проблемы – адекватного понимания текста.» [72, с.6] Лингвострановедческий подход к анализу слов-реалий в тексте художественного произведения позволяет обнаружить составляющие образа культуры. [43, с.59] Следует отметить, что в научной литературе по данному вопросу наблюдается нечеткое употребление понятий «слово- реалия» и «фоновые слова». Например, Е.И. Шумагер говорит в целом о фоновой лексике. От отмечает, что фоновые слова содержат ценную страноведческую информацию, позволяют «через слово» заглянуть в жизнь другого народа, увидеть в слове отражение многочисленных конкретных материальных, общественных и духовых процессов, происходящих в обществе. [63, с.129] Мы определяем понятия слов-реалий и фоновой лексики как однородные. Т. Капоте не случайно прибегает к использованию фоновых единиц. «Наряду с задачей создания национально–исторического колорита они способствуют более полному воплощению художественного замысла автора.» [43, с.62] За четверть века литературной работы его писательская манера не раз менялась, и он без сожаления расставался с отработанными и утвердившимися в его прозе приемами изобразительности, как только эти приемы переставали его удовлетворять. Но основы художественной ткани его повестей и новые перемены эти почти не затронули; варьировались мотивы, богаче становилась гамма полутонов, а глубинное звучание новых произведений Капоте оставалось прежним, привычным его читателю. [15, с.3] В первую очередь можно отметить сохраняющиеся у этого писателя стилистические, композиционные и языковые особенности. «Книги Т. Капоте неоднородны по темам и художественным приемам, однако им присуща общность, проистекающая из специфического мировосприятия автора и его эстетического осмысления действительности, свидетельствующая о несомненной принадлежности писателя к южной литературной традиции.» [45, с.172] Мировоззрение автора, определенные биографические мотивы – все это выводит на реалии, встречающиеся в произведениях американского писателя. «Очень многое в творческой судьбе Капоте объясняется впечатлениями детства, оставившими о себе жгучую память и в зрелом художнике и человеке. Духовным климатом, в котором он сформировался. Литературной традицией, которой он следует.» [15, с.3] Капоте - южанин, он родился в 1924 году в Новом Орлеане, а вырос в тихом провинциальном городке Монровилле, в штате Алабама. «Его родители разошлись, когда мальчику было четыре года, и воспитывали его близкие и дальние родственники – воспитывали в атмосфере, ничем не напоминавшей грозовой воздух, каким в 30-е годы дышала Америка. По улицам заштатного южного городка все так же, как и полстолетие назад, бродили призраки героев проигранных южанами в Гражданской войне битв, а часы в домах его обитателей словно и впрямь – не только в воображении романистки с Юга Карсон Маккаллерс – были без стрелок.» [15, с.3] Жизнь текла тягучая, размеренная, со своими заботливо скрытыми за большим фасадом драмами, человеческими крушениями, мечтами о невозвратном, со своими преданиями и мифами. И самым неизбывным был миф о том, что у Юга – своя историческая судьба, а южане – люди особой, романтической складки, не то что прозаические, погрязшие в суетном дельцы Севера. [15, с.4] Однообразие будней Юга не могло утаить от внимательного взгляда болезненную напряженность человеческих отношений, интенсивность переживаний, своего рода катастрофизм мировосприятия. «Соединившись с мечтательностью и склонностью к самым необузданным эксцессам в быту, в делах, в чувствах, все это образовало особенно причудливый сплав, который в американской литературе был описан еще первым из её великих южан Эдгаром По и который в дни детства Капоте сохранял едва ли не всю свою первозданную прочность.» [40, с.122] С первых рассказов Т. Капоте стало ясно, что появился ещё один одаренный представитель той литературной школы, которая тесно связана со специфической действительностью американского Юга, с характерными для Юга представлениями об американской истории, обществе, человеке, с давно сложившимися здесь и воспитавшими не одно писательское поколение художественными традициями. «Рано перенесенная душевная травма, воздух монровилльского дома, чудаковатые тетушки и кузины его детства, дни проведенные за чтением почти уже наизусть выученных новелл По, - все это глубокой бороздой проходит через книги Капоте, создавая единство их образного мира.» [15, с.5] Духовное, неизживаемое родство с мифами и литературными традициями Юга ощутимо в его прозе повсюду, ибо им определяется здесь самое главное – угол зрения, художественная концепция жизни. Все это неизбежно подводит нас к выводу, что при исследовании творчества Т. Капоте мы можем встретить большое число слов-реалий, причем реалий не только специфических для культуры США, но и просто иноязычных фоновых слов, позволяющих наиболее полное раскрыть замысел Т. Капоте. При помощи национальных реалий выражается национальная окраска литературных произведений Т. Капоте. Слова-реалии отражают дополнительные смысловые оттенки, являющиеся результатом национального «видения мира». С помощью художественного слова «создается» художественный мир, порождение образного мышления писателя. [38, с.112] Детальное рассмотрение функций слов-реалий в повестях Т. Капоте позволит отобрать и систематизировать эти культурно-маркированные единицы.