Участие защитника при оценке доказательств

Действующее уголовно-процессуальное законодательство не упоминает защитника в числе субъектов, оценивающих доказательства. Однако в теории уголовного процесса обще признано, что защитник участвует в оценке доказательств, которая не может быть безразличной для следователя, прокурора и суда. Прислушиваясь к суждениям защитника и оценивая их, они получают возможность скорее прийти к правильным выводам и обеспечить всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела. Тем не менее, и в теории, и на практике значение оценки доказательств защитником явно принижено. Оценка доказательств осуществляется по нескольким признакам: относимости к делу, допустимости, достоверности и достаточности для принятая законных и обоснованных процессуальных решений. Оценка допустимости доказательств выделяется из этих признаков тем, что она касается соблюдения одного из конституционных принципов уголовного процесса — недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона ( ч.3 ст. 62 Конституции Украины). Кроме того, здесь не играет роли внутреннее убеждение как неотъемлемое свойство оценки достоверности и достаточности доказательств. Защитник ставит вопрос о недопустимости доказательства (или доказательств) не на основе внутреннего убеждения в том, что допущены какие-то нарушения закона, а при обнаружении этих нарушений. На практике такие случаи большей частью возникают при выявлении нарушений следователем (дознавателем) процессуальных правил, регламентирующих собирание и закрепление доказательств. Причем при заявлении защитника о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением процессуальной формы, не имеет значения, что достоверность полученных данных может и не вызывать сомнений. А вот с этим следователи обычно смириться не хотят, а ходатайства и жалобы, в которых указывается на недопустимость использования доказательств, полученных с нарушением закона, как правило, не удовлетворяют. В практике неоднократно приходится сталкиваться с отсутствием понятых при производстве осмотра места происшествия; проведением в рамках этого следственного действия самого настоящего обыска; с невыполнением правил предъявления для опознания, требующих предоставить возможность опознаваемому занять любое место среди других предъявляемых лиц, и аналогичными “формальными” нарушениями процессуальных правил производства следственных действий. И почти всегда следователи считали такие нарушения незначительными, не препятствующими использовать полученные доказательства для обоснования обвинения [39, c.52]. Вопрос о том, любое или только существенное нарушение процессуальных правил получения и закрепления доказательств должно рассматриваться как препятствующее допустимости доказательства, относится к дискуссионным в теории уголовного процесса. Некоторые авторы полагают, что его решение должно зависеть от того, возможно ли исправить нарушения, допущенные при производстве следственного действия. Однако ст. 62 Конституции, согласно которой доказательства, полученные с нарушением закона, признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания, не упоминают о “существенности” или “неустранимости” нарушения. Поэтому защитник вправе настаивать на недопустимости использования обвинительного доказательства при обнаружении любого отступления от правил, установленных для его получения и фиксации. Основанием для постановки вопроса об исключении доказательства из процесса могут послужить не только нарушения норм, регламентирующих производство следственного действия, с помощью которого оно получено. Производство следственных действий следователем, не принявшим дело к своему производству, либо органом дознания за пределами своей процессуальной компетенции является бесспорным основанием для требования защитника о недопустимости использования обвинительных доказательств. В практике встречаются случаи, когда другие следователи помогают своему коллеге в производстве одновременных обысков в разных местах или выемок предметов и документов. Более часты ситуации, когда орган дознания по делу, подследственному следователю, выходит за пределы круга неотложных следственных действий (осмотр, обыск, выемка, освидетельствование, задержание и допрос подозреваемых, допрос потерпевших и свидетелей). Да, подчас очевидна необходимость в безотлагательном предъявлении задержанного для опознания, очных ставок между ним и свидетелями, наложения ареста на имущество. Но вместо того, чтобы передать дело следователю, органы дознания зачастую сами осуществляют эти следственные действия, нарушая тем самым закон. В практике осуществления защиты по уголовным делам возражения против признания тех или иных доказательств допустимыми по общему правилу заявляются в судебных стадиях. Защитник знакомится с материалами уголовного дела только по окончании предварительного расследования и лишь на этом этапе может выяснить, получены ли доказательства в соответствии с законом. Думается, что при обнаружении оснований настаивать на недопустимости использования тех или иных доказательств целесообразно аргументировать свой вывод в письменном ходатайстве, а не откладывать его заявление до передачи дела в суд. Защитник, констатируя нарушение закона, позволяющее оценить доказательства как недопустимые, может обратиться в суд с жалобой на незаконность и необоснованность ареста в период ознакомления с материалами дела. В этой связи возникает вопрос о том, вправе ли судья при рассмотрении такой жалобы оценивать допустимость доказательств, которые, по мнению защитника, получены с нарушением закона. Статья 62 Конституции Украины содержит запрет на использование доказательств, полученных с нарушением закона, для обоснования обвинения, а также для доказывания события преступления, виновности обвиняемого, обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности обвиняемого, характер и размер ущерба, причиненного преступлением. О недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона, для принятия решения об аресте в законе прямо не говорится. Но это не может служить препятствием для обжалования законности и обоснованности ареста и рассмотрения судьей жалобы, в которой указывается на наличие оснований для признания обвинительных доказательств недопустимыми. Заключение под стражу в качестве меры пресечения по мотивам одной лишь опасности преступления на основе недопустимых доказательств нарушает конституционное право гражданина на свободу и неприкосновенности личности. После передачи дела в суд защитник получает возможность представить ходатайство о признании не имеющими юридической силы доказательств, полученных с нарушением закона, и, в зависимости от значения, которое придавалось им на стадии предварительного расследования, ходатайствовать о прекращении дела, переквалификации обвинения на менее тяжкое, исключении из обвинительного заключения отдельных пунктов обвинения, об отмене меры пресечения. Адвокат (защитник) должен видеть свою задачу не в борьбе с обвинением вообще, а в устранении ошибок предварительного расследования, ущемляющих законные интересы подзащитного. Таким образом, адвокат в пределах своей компетенции будет способствовать установлению истины по делу и объективно помогать следствию. Вместо привычной роли “юриста по найму” он возможно, должен принять на себя функцию более высокого гражданского значения “следователь от общества”, действующим в уголовном процессе наряду со следователем “от государства”. Это означало бы установление в уголовном процессе действительного контроля за государственными органами со стороны гражданского общества. Важное значение имеет принятый в 1992 году закон Украины “Об адвокатуре”. Он закрепил действительно независимый, в отличии от предшествующего статус адвоката, поднял его правовой и социальный престиж. Предоставление адвокату более широких прав по самостоятельному собиранию доказательств, об установлении взаимной обязанности следователя и защитника знакомить друг друга с полученными ими новыми доказательствами и другое – явилось значительным прогрессом в деятельности самой адвокатуры, преобразование её в действительно независимую общественную организацию [40, с.22-27].