Верховенство закона

Верховенство закона как один из признаков правового государства означает, что главные общественные отношения в экономике, политике, социально-культурной сфере регулируются законом не вообще юридически, а именно высшими юридическими документами страны, принятыми высшими органами. Далее, верховенство закона означает его всеобщность (т.е. распространение требований закона на всех субъектов правоотношений в равной степени), и полный объем действия закона в пространстве (на территории всей страны), во времени и по кругу лиц. Отступление от конституции, пренебрежение к закону создают удобную атмосферу для различного рода злоупотреблений, произвола и преступлений. Растет организованная преступность. Целые районы выходят из-под контроля законов. Правоохранительные органы не могут противостоять этим явлениям, и сами оказываются пораженными деформационными процессами. Вот почему формирование правового государства связано, прежде всего, с верховенством закона и режимом законности, а для этого необходимо, чтобы закон, в первую очередь конституция, имел значение непосредственно действующего права. Но при всей важности закона и законности для правового государства, оно не может быть сведено, как говорилось выше к институционно-правовому уровню. В форму закона может быть, фактически, облечен государственный произвол и тогда, как результат, правонарушающее законодательство. Достаточно обратиться к трагическому опыту 30-х годов, когда советский закон превратился в орудие тоталитарного режима. Это нашло свое отражение в уголовном праве и процессе, в исправительно-трудовом праве, где возобладала общая тенденция к усилению политических репрессий. Отбрасывая элементарные правовые и нравственные принципы, Вышинский и его окружение в целях юридического подкрепления массовых расправ с “врагами народа” выдвинули страшный в своей практической направленности тезис о “соучастии в широком смысле слова”. При этом отрицалась необходимость установления прямой причинной связи между действиями соучастника и исполнителя преступления для привлечения их к уголовной ответственности. Разработанное наукой и практикой на принципах гуманизма понятие “соучастия” было заменено расплывчатым понятием “причастность”, что фактически открывало дорогу безграничному судебно-административному произволу. С помощью такой “юридической” конструкции обвинение в “соучастии” в “общем деле” было предъявлено многим руководителям партии и государства. Был резко расширен круг деяний, за которые назначались уголовные наказания. Расширено применение смертной казни, прежде всего, к “врагам народа”. Вышинский ввел в обиход формулу о том, что вина - причинная связь между лицом, подозреваемым в совершении преступления, и самим преступлением. Фактически были отброшены такие важнейшие стороны понятия вины, как умысел, цели, мотивы, их подменили “объективной”, часто надуманной связью таких действий с реальными событиями, которые могли происходить помимо воли обвиняемого. Подобная конструкция открывала путь к безграничному судейскому усмотрению. На практике формула Вышинского была удобна тем, что позволяла легко находить “виновных”. Последствия данного “теоретического подхода” проявились в репрессиях, обрушившихся не только на обвиняемых, но и на их родственников и близких. Репрессии не обошли даже детей. В 1938 году под давлением Вышинского было отвергнуто предложение прогрессивно настроенных советских ученых отменить аналогию уголовного закона, т.е. права суда назначать уголовные наказания за деяния, прямо законом не предусмотренные, но которые суд может счесть общественно опасными и в этом случае назначить наказание по сходным статьям закона. Объяснимая в условиях отсутствия системы уголовного законодательства аналогия закона вступила в явное противоречие с демократическими принципами социализма в период, когда такая система уже сложилась. Сохранение аналогии не позволило реализовать одну из аксиом гуманистического уголовного права: “ нет преступления - нет наказания” без указания на то в законе. В противовес другой демократической аксиоме права, согласно которой только суд может вынести обвинительный приговор, был создан внесудебный орган “особое совещание” при наркоме внутренних дел, который активно подключился к расправе с “врагами народа”. В полном противоречии с демократическим основами уголовного процесса бремя доказывания невиновности взваливалось на обвиняемого и тем самым отбрасывалась презумпция невиновности. Все это не только резко расходилось с принципами социалистического права, но и с элементарными общечеловеческими ценностями. Несмотря на то. Что наиболее вопиющие пласты правонарушающего законодательства были после ХХ съезда КПСС отменены, отступление от принципов социалистического права в законодательстве и в подзаконных актах не было преодолено до конца. Более того, в годы застоя и кризиса 70-80г этот процесс разрастался, приобретая новые формы - преследование так называемых “диссидентов”, иначе говоря - инакомыслящих, людей, понимавших глубину трагизма экономической и политической ситуации в обществе и пытавшихся что-то изменить. Вообще, для правового государства необходимо, чтобы в самом законе были закреплены и конкретизированы юридические принципы и основные права человека и гражданина. Здесь особая роль принадлежит конституции. В основном законе как раз и должны быть зафиксированы принципы господства права и механизма его осуществления для того, чтобы избежать произвола и сохранить правопорядок. Господство права должно быть не только в правотворчестве, но и в реализации права, т.е. в правоприменительной деятельности.