Подростковый возраст как историческое явление.

“ Почему мне так плохо? Почему мне все время не везет? Я устал. Я не хочу жить! Мне кажется, я постепенно отмираю. Я замечаю, что уже очень давно я не смеялся по- настоящему легко и громко. Я, конечно, смеюсь. Причем, смеюсь часто. Но этот смех хуже слез. Я сам себе кажусь каким-то маленьким, ниже и хуже всех. Хотя это не так: я довольно рослый, 1.75 м. Я не знаю, в чем причина и как избавится от этого. Но я хочу снова научиться смеяться. Как я хочу наслаждаться жизнью, собой самим! Как я хочу ходить, расправив плечи, прислушиваться, принюхиваться к окружающему миру, ощущать свое собственное тело! Не хочу я ходить согбенным под тяжестью этой великой грусти. Я до того измотался, что уже не нахожу покоя. Я боюсь людей. Они все хотят меня обидеть. Только и ждут случая, чтобы унизить, задеть, или ущипнуть. Я знаю это. Я их боюсь! Нет, я их просто ненавижу! Сволочи! Все сволочи! Я не хочу никакого видеть. Не хочу. Как бы мне хотелось умереть. Но сам я не могу. Я знаю, я сам – дурак, критин. Я сам – сволочь. У меня ничего не получается, я ничего не умею. За что же меня любить? Почему я как будто стыжусь людей, чувствую себя неловко? Такое чувство, что я каждому задолжал по 100 рублей. Это они во всем виноваты. И я тоже! Я во всем виноват. Сегодня напьюсь. Нет, тогда мне придется пить каждый день… Я любые деньги отдам, чтобы избавиться от самого себя, такого мрачного, безрадостного… ” [11,4] Узнаете? – Это голос оттуда, из мира подростков, голос обыкновенного парня, что живет в соседней квартире, встречается в вами в транспорте, дружит с вашим сыном, а может быть, это даже ваш сын. Это письмо откровения, довольно типичная по содержанию для данного возраста, а сколько таких исповедей, криков души остаются внутри: невысказанные, подавленные, и оттого еще более болезненные и острые. Так что же все таки такое подростковый кризис и какой на самом деле – подросток? Наступление отрочества не зря сравнивают со вторым рождением ребенка. Рождение- это не только появление чего-то нового, но и разрыв старых связей. Новорожденный младенец физически отделяется от матери. Новорожденный подросток отделяется от родителей психологически. Взрыв второго рождения произошел, и перед нами – едва разменявший второй десяток подросток, становящийся все менее похожий на прежнего ребенка. Он меняется постоянно – и внутренне, и внешне, и психологически, и физиологически. Он обнаруживает в себе новую внешность, новые ощущения, новые потребности и возможности. Пышным цветом расцветает так называемый подростковый эгоцентризм. Ребенок как бы прикован к себе и оценивает происходящее исключительно. Он занят только собой, все его мысли и чувства вертятся вокруг его “Я”, ему кажется, что окружающие также постоянно обращают взоры на него, оценивая, сравнивая – и наверняка желая унизить и поставить на место. Его эгоцентрическое самосознание порождает особое поведение подростка- сверх чувствительное, несдержанное, воинственное, обидчивое. За свои права подросток борется почти что экстремистскими способами. К сожалению взрослые видят в основном только внешние проявления такого обособления. Они плохо представляют себе, чем живет и как реагирует на происходящее юный человек, на сколько повышается его чувствительность любым, касающемся его высказываниям, мнениям, интонациям. Смогли бы увидеть это- ужаснулись бы, в какие бездны страха и тревоги погружается, как он шарахается из крайности в крайность, драматизируя свои ощущения, опасения и неудачи. Даже этого достаточно, чтобы признать наличие подросткового кризиса, как отдельного реально существующего явления возрастной психологии, а подросткового возраста- как совершенно особого периода с характерными отличительными особенностями, противопоставляющие его как взрослости, так и детство. Но эти выводы касаются современного общества развитых стран. В таком случае возникает вопрос: Всегда ли и везде рассматриваемое психологическое явление имело место? До 17 века подростковый возраст не выделялся в жизненном цикле человека в особый период. Этап детства заканчивался вместе с половым созреванием, после которого большинство молодых людей сразу вступали во взрослый мир. Вследствие акселерации половое созревание происходит в современных условиях несколькими годами раньше, чем в прошлом, в то время как психологическое и социальное взросление отсрочилось, увеличив промежуточный период между детством и взрослостью. Глубокие социально-экономические преобразования, связанные с развитием капиталистической формацией, одним из последствий имели изменения в периодах онтогинеза. Занимающийся проблемами детства французский историк культуры П. Арье считает, что на это изменение повлияли следующие социальные явления: создание массовых школ, рост числа средних и высших учебных заведений, и обязательная воинская обязанность. Таким образом, выделение подросткового возраста как промежуточного периода жизни человека от полового созревания до той поры, которая социально характеризуется как взрослость – продукт нового времени. Сегодня в психологии существует множество теорий подросткового возраста, но какой бы ни была определение этого периода развития, никто в наше время не сомневается в его реальности, хотя три столетия назад он едва вырисовывался. Несомненно, что в зависимости от классовой, национальной, временной и других принадлежностей подростка, между ними выделяются определенные различия. Но существуют и общие черты. И прежде всего, сейчас необходимо понять, каковы психологические характеристики, отличающие данный период от других периодов жизни, и в какой мере он меняется в зависимости от конкретных условий воспитания. Иными словами, необходима теория подросткового периода развития человека. И в процессе ее построения, который длился не один десяток лет, ее пополняли все новые открытия и гипотезы, она становилась предметом исследований и споров целого ряда психологов и других ученых.