Антихристианская этика Э. Роттердамского

Главной темой в этических произведениях Эразма Рот0
тердамского стала проблема соотношения веры и знания. Ка-
кова же позиция Эразма по этому вопросу?
Мыслитель не противопоставляет веру и знание. По его
мнению, вера и знание гармонично связаны между собой.
Знание призвано укреплять веру, понимать Священное Писа-
ние. В своем произведении «Оружие христианского воина»
Эразм писал: «…Павел пять слов, произнесенных с понимани-
ем, предпочитает десяти тысячам слов, сказанных попусту…»;
«Тот, кому надлежит сражаться… со всей когортой пороков…
тот обязан готовить два вида оружия — молитву и знание…
Чистая молитва ведет чувство на небо, словно в крепость, не-
приступную для врагов; знание укрепляет ум спасительными
помыслами… Одно именно вымаливает, другое указывает,
о чем надлежит молиться… Знание указывает, чего просить во
имя Христово…». До Эразма о гармоничной связи веры и зна-
ния говорил Фома Аквинский.
Но у Аквинского вера вела за собой знание, а философия
(наука) служила теологии. Эразм усилил роль знания. Анти-
христианской ее можно назвать потому, что знание у Эразма
становится элементом, практически равнозначным вере. Ко
всему прочему, Эразм в своих произведениях призывает ис-
пользовать труды древних мыслителей.
Он считает наследие языческой культуры подготовитель-
ным этапом для познания божественного, источником хри-
стианского знания и благочестия. «Если ты полностью посвя-
тишь себя изучению Писаний…, — указывает он в «Оружии
христианского воина», — ты будешь крепок и готов к любому
нападению врага. Однако я не отвергал бы, что неопытному
воину следует сначала подготовиться к этой военной службе,
изучить сочинения языческих поэтов и философов.
Если кто притронется к ним в юности и запомнит мимохо-
дом, он не потеряет времени… Эти сочинения лепят и оживля-
ют детский разум и удивительным образом подготавливают
к познанию божественных Писаний, врываться в которые с не-
мытыми руками и ногами — своего рода святотатство…». «Из
философов я бы предпочел, чтобы ты следовал платоникам,
потому что они и многими своими предложениями, и самими
особенностями речи стоят ближе всего к профетическому
и евангельскому стилю…» «Если ты предпочитаешь быть
крепче духом, а не подготовленнее для спора, если ты больше
ищешь пищу духовную, чем щекотку для ума, то лучше всего
разверни древних, у которых благочестие явственнее, просве-
щенность богаче и древнее, а речь не бессильна, не грязна
и толкование больше соответствует священным тайнам…».
«Если ты из языческих книг возьмешь самое лучшее и, как пче-
ла, облетая все сады древних, минуешь ядовитый сок, а высо-
сешь только спасительный и благородный, то возвратишь
свою душу жизни всеобщей…».
Таким образом, мыслитель приравнивал по значению язы-
ческую культуру Древней Греции и Рима к христианской
культуре. Вторая, по его мнению, возникла на основе первой.
Продолжили, развили этические идеи древних и итальянские
гуманисты XV века. У Эразма эта тенденция к преемственно-
сти идей особенно глубоко и тонко обозначена.
Он стремился в своих размышлениях к гармоничному со-
четанию античных и христианских морально-философских
идеалов. Поэтому Сократ, например, был им практически
приравнен к Христу. В книге «Домашние беседы» Эразм
утверждал, что «многие изречения древних язычников по сво-
ей моральной ценности приближаются к положениям Свя-
щенного Писания». Он смело утверждал, что «может быть дух
Христов разлит шире, чем мы считаем, и к лику святых при-
надлежат многие, кто в наших святцах не обозначен».
Таким образом, Эразм полагает, что знание универсально.
Оно не изменит своей сути в зависимости от источника. Для
веры необходимо любое знание, если оно будет соответство-
вать духу христианства.
В вопросе соотношения веры и знания мыслителя можно
отнести к концепции «двух истин», или концепции о двой-
ственности истины, возникшей в XII—XIII вв. Согласно этой
концепции, истина, формулируемая человеческим разумом
и относящаяся к природе, является истиной в философии
(совпадавшей с наукой), в то время как истина Священного
Писания или совсем не доступна человеческому разуму, или
постигается им только частично, имеет отношение лишь
к сфере человеческой морали, которая ориентирована не на
реальную земную жизнь, а на вечную жизнь в посмертном су-
ществовании.
В «Книге антиварваров» — высказывания Эразма о том,
что ученые пользуются доказательствами при исследовании
вопроса, а благочестие базируется на вере. Но для Эразма бо-
лее свойственна ориентация на благочестие, т. е. на сферу мо-
рального поведения человека, и на знание.
Эразм, как и многие другие гуманисты, полагал, что схола-
стика в своих стремлениях объяснения христианского веро-
учения зашла в тупик. Основаниями этого, по Эразму, можно
считать невежество схоластов, которые ограничиваются лишь
трудами Аристотеля, излишним увлечением напыщенными
идеями, образованием множества разноречивых направлений.
Эразм в своих этических произведениях осуждает современ-
ную ему схоластическую теологию.
Он уверен в том, что ее формализм является самоцелью, за-
слоняет собой ясный и простой смысл Святого Писания, под-
вергая тем самым сомнению очевидные истины. Он говорит
о буквоедстве схоластов, об использовании теологами Писа-
ния в духе нравов своего времени. В «Похвале глупости»
Эразм указывает: «…что до богословов… люди этой породы
весьма спесивы и раздражительны… с помощью своих «рас-
членений» и диковинных, только что придуманных словечек
они выскользнут откуда угодно…
По своему произволу они толкуют и объясняют сокровен-
нейшие тайны: им известно, по какому плану создан и устро-
ен мир, какими путями передается потомству язва первород-
ного греха, каким способом, какой мерой и в какое время был
зачат предвечный Христос в ложеснах девы… Существует еще
бесчисленное множество еще более изощренных тонкостей
касательно понятий, отношений, форм, сущностей и особли-
востей, которых никто не может отличить простым глазом…
Все эти архидурацкие тонкости делаются еще глупее из-за
множества направлений, существующих среди схоластиков,
так что легче выбраться из лабиринта, чем из сетей реалистов,
номиналистов, фомистов, альбертистов, оккамистов, скоти-
стов…». Но хотя Эразм и указывал в данном произведении на
таких известных схоластов, как Фома, Альберт, Дунс, Скот,
Оккам, объектом его язвительной критики становятся, глав-
ным образом, носители официальной философии, которые
преподавали на университетских кафедрах. Именно они до-
вели до полного абсурда формализм чисто словесной мудро-
сти.
В «Оружии христианского воина» Эразм заявляет: «Из тол-
кователей Священного Писания более всего выбирай тех, ко-
торые дальше всего отходят от буквы… Ведь я вижу, что новей-
шие теологи весьма охотно цепляются за буквы и на всякие
хитрые тонкости затрачивают больше труда, чем на раскрытие
тайн…»; «К какому роду людей ни обратишься, человек дей-
ствительно духовный повсюду увидит много достойного сме-
ха, а еще больше — достойного слез. Он обнаружит, что очень
многие воззрения чрезвычайно искажены и весьма сильно
расходятся с учением Христовым… Многие ученые увеличи-
вают эту заразу, искажая, как говорит Павел, слово Божье
и приспосабливая Священное Писание к нравам времени…».
Для изменения сложившейся ситуации Эразм предлагает
очистить христианское вероучение от всего наносного и не-
нужного, привнесенного в него схоластикой, и возвратиться
к идеям и идеалам первоначального христианства и к истокам
первоначального знания. «Вернуться к истокам истинной ве-
ры, искать их там, где они еще были божественно чисты и не-
замутнены никакой догмой» — вот чего хотел Эразм от новой
гуманистической теологии. Под истоками Эразм понимает
как Священное Писание и труды отцов церкви, так и языче-
скую культуру.
Для Эразма возврат к истокам, началам всего был не про-
сто идеей, а реальной практической деятельностью. Он созда-
ет новый перевод Нового Завета, очищенный от ошибок, пе-
реиздает античных авторов. Интересен тот факт, что идея необходимости знания для
веры воплощалась не только в работах Эразма, но и в его жиз-
ни. В период Реформации католическая церковь стремилась
привлечь его на свою сторону, использовать его знания
и огромный авторитет. Сам Папа обратился к нему с прось-
бой: «Выступи в поддержку дела Божьего! Употреби во славу
Божию свой дивный дар! Подумай, что от тебя зависит с Божь-
ей помощью вернуть на путь истинный большую часть тех, ко-
го соблазнил Лютер, укрепить тех, кто еще не отпал, и предо-
стеречь близких к падению».