Бросим несколько снопов-лучей в летописную даль. Что схватывает глаз в летописных сумерках?

Сначала совсем почти темно, и нам неведомы подробности, живописующие дубовый детинец Ивана
Коляты. Hо в белокаменном Кpемле Дмитpия Донского были железные Фpоловские воpота (Спасскими их
стали называть гоpаздо позднее) . Как они выглядели, мы можем лишь догадываться, ибо луч осветил только
одну деталь. Hа воpотах стояли фигуpы, котоpые "pезал в камени" Василий Ермолин, современник Ивана III.
Одна изображала Дмитрия Солунского, покровителя великого князя, а другая - герб города Москвы: всадника
("ездца", как тогда говорили) , которого гораздо позднее стали отождествлять с Георгием Победоносцем. Надо
сказать, что на московском небосводе Василий Ермолин был звездой первой величины и его имя сроднилось
с наиболее ценными творениями зодчества и каменной скульптуры, в том числе с Фроловской стрельницей
и кремлевскими стенами, которые он возобновил в 1462 году. Богатый купец и подрядчик, он возглавлял
артель зодчих и резчиков, обновлявших Кремль.
Москва времен Ивана III была достаточно именита и богата, чтобы приглашать итальянских зодчих,
слывших - и являвшихся на самом деле - лучшими строителями в Европе. В этом смысле Москва следовала
примеру Кракова, Праги, Дубровника, северо-немецких городов, Парижа и Лондона. До наших дней
сохранилась надпись на русском и латинском языках, вырезанная в камне над аркой главных ворот Кремля:
"Иоанн Васильевич, Божией милостью великий князь Владимирский, Московский, Новгородский, Тверской,
Псковский, Вятский. Угорский, Пермский, Болгарский и иных и всея России государь, в лето 30
государствования своего сии башни повелел построить, а делал Петр Антоний Солари, медиоланец, в лето
от воплощения господня 1491".
Башня, состоящая из десяти этажей, простояв без малого полтысячи лет, конечно, претерпел
различные добавления, но основной архитектурный ее облик, приданный миланским зодчим, остался без
изменения. Под северным небом, на далекой северо-восточной окраине Европы, возникло
фортификационное и парадное сооружение, отдаленно напоминающее башни замков в Милане. Надо сказать,
что итальянские мастера, работая в Кремле, проявили большое художественное чутье, объединив
естественным образом привычные им архитектурные представления с традициями русского деревянного и
каменного зодчества. Кроме того, Солари успешно решил и военную задачу, поставленную перед ним. Башня
- не только сказочно прекрасный пролог для вступающего в Кремль, но и грозное оборонительное
сооружение, готовое всегда встретить противника. Если враг прорвался в башню, то внезапно опускалась
кованая решетка, отрезавшая и преграждавшая путь, - Москве не раз довелось увидеть ее в деле.
Пюетро Антонио Солари - его летописцы уважительно величали архитектоном много потрудился над
созданием нового Кремля. Он возводил стену от площади до Неглинной, поставил башни у Боровицких и
Константино-Еленинских ворот, а также вместе с Марко Руффо - Никольскую и Собакину (ныне ее зовут
Арсенальной) башни.